UMan

После сегодняшнего матча ситуация с ЖК у наших игроков

Как приятно было сегодня просыпаться

моё мнение 16-17 лет нормальный возраст для начала трудного футбольного пути.

Радченко пора в большой футбол.

Куда идти, Пистон знал, но чисто теоретически. Значит, пройти слева, мимо строящейся трибу-ны, к заднему земляному полю, а там по проходу вверх, но, типа, не на трибуну, а под нее, и где-то на третьем этаже дверь слева. Спросить дедушку Матвеича, вот он единственный на весь город и чинит мячики так, шо они потом лишний год выхаживают. Говорили, что раньше Матвеич сидел в табло, циферки с буковками менял*, а теперь, когда привезли новое табло из-за границы, он только мячами промышлял.

На территории стадика было полно народу.
Пистон сначала потолкался среди мужиков с программками, потом постоял пять минут воз-ле малолеток на асфальте, они катали какой-то странный большой «квадрат». С распасовщиком в середке. Николаша «квадраты» не практиковал, плевался, когда видел, и называл «херней спартаковской». И зря, кстати, а то потом чего удивляться, когда мяч отлетает от любого минимум на пять метров.

На большое земляное как раз выбегали металлистовцы на год старше, хотя, если точнее, то как раз пистонового года, на то он и олимпийский резерв. Сразу в манишках, многие в бутсах – красиво. Дернули кружок, потом сели навприсядки и потопали, как гусята. Смотреть на это было обидно, да и с мячом надо было пошевеливаться, вечерняя треша в пять, а сейчас было уже начало третьего, можно и не успеть, так что Пистон повернулся жопой к конкурентам на первенство города и потопал искать легендарного Матвеича.

Старикан обнаружился именно там, де и говорили опытные люди - в маленькой комнатушке под трибунами. Был там станок какой-то интересный и сладко пахло клеем, как у обувщика на кругу «четвертого» троллейбуса, к которому Пистон строго раз в полгода носил матушкины коричневые югославские сапоги, чтобы сменить набойки и вообще подшаманить на демисезон.

Матвеич, если это, конечно, был он, хмуро от-влекся от рассматривания внутренностей ста-ринного мяча со шнуровкой (такими уже никто и не играл, но камеры с «писюнчиком» в магази-не «Чемпион» по-прежнему продавались) и грубо спросил: «Шо надо, малый?»

«Та это, камеру поменять та зашить, а то седня на утренней ... » Но Матвеич не дал клиенту зарисо-ваться принадлежностью к профессиональному детскому футболу и обрезал: «Давай, тока мне еще два надо, понял. Погуляй пока». Он взял мяч, кинул его куда-то себе под ноги и продолжил ко-выряться с шнуровочным. А за деньги не спросил. С одной стороны, это хорошо, а с другой, потом хитрый дедок может и чирик назначить. Поэтому Пистон собрался с силами и в дверях все-таки решил спросить:

- А скока оно выйдет, если шо?

- Там будет видно.

И шо хочешь, то себе и думай.

Выйдя на улицу, Пистон нацепил на лицо снисходительное выражение и сплюнул минимум три раза по дороге к земляному полю. Гусята свое от-топтали и осваивали такое новое упражнение, шо можно было, блин, обосраться от зависти: второй тренер (надо же, у этих было по два тренера, и оба в одинаковых спортивных костюмах, пусть и без трех полос) держал длинную палку, к которой был привязан шнур, а на конце его сетка с мячиком в середке.

Эти додики сначала лупили с ходу с линии штрафной (видать, сухая весна всех тренеров в городе натолкнула на дальние удары), каждый своим мячом, некоторые даже подымали гораздо выше перекладины, деланные, не иначе, а потом набегали на линию вратарской, где прыгали и пы-тались попасть башкой по мотыляющемуся в воз-духе мячику в сетке. Смысл упражнения, по всему, был такой - не выключаться после удара, а набегать на отскок. Ишь ты, иди ж ты ...

* Прuмечанuе переводчuка: до 1983 года на стадионе «Метал-лист» стояло табло, разработанное на заводе имени Малышева, внутри сидели люди, управляя временем и счетом.